Аналитики в январе полушутя даже делали прогнозы стоит ли ждать кризиса в этом году, если его ничего не предвещает. Новости о вспышке неведомой болезни в Китае воспринимались достаточно спокойно. Все были уверены, что это локальная санитарная проблема, которая представляет опасность исключительно для жителей страны. Но уже в феврале неведомая эпидемия остановила работу китайской промышленности. В эпоху тотальной глобализации это привело к проблемам в мировой экономике.
Вскоре стало понятно, что эпидемия коронавируса не поддается локализации, с молниеносной быстротой она перерастает пандемию. Страны одна за другой стали вводить ограничения на передвижения и закрываться, объем перевозок пассажиров и грузов всеми видами транспорта рухнул, предприятия закрывались, людей заставляли сидеть дома. Потребление нефтепродуктов, электричества, угля в мире упало до критичных размеров, многие проекты в ТЭК просто остановились.
Пандемийный год стал тяжелым испытанием для всей мировой энергетики — как традиционной, так и возобновляемой. Одновременно он стал переломным, задал новые тренды в энергетических отраслях.
Нефть: от $50 к $10 и обратно
На нефтяных рынках и до пандемии коронавируса было все не совсем благополучно: мир еще не вполне оправился от падения цен, начавшегося в 2014 году из-за “сланцевой революции” в США. Тогда резкий рост добычи углеводородов благодаря гидроразрыву пласта и горизонтальному бурению не просто вернул страну в шорт-лист крупнейших игроков на рынке нефти, но и наводнил мир топливом. Цены на нефть, реагируя на ее переизбыток, упали.
Лишь через два года более двадцати нефтедобывающих стран ОПЕК и не-ОПЕК заключили соглашение об ограничении добычи «черного золота». В начале 2020 года нефть стоила более 60 долларов за баррель, но с развитием коронавирусной эпидемии ее цена стала стремительно катится вниз.
Ситуация была настолько патовая, что в начале марта ключевые участники соглашения — Саудовская Аравия и Россия -не смогли сойтись в понимании рынка. Соглашение ОПЕК+ было разорвано, а через несколько дней ВОЗ объявила коронавирус пандемией. Звезды сложились как нельзя неудачно, в ситуации непредсказуемости спроса и волатильности рынка началась ценовая война.
На заседании ОПЕК+ 6 марта нефть рухнула больше чем на 9 долларов, до 45 долларов за баррель. Саудовская Аравия сняла ограничения на добычу и стала продавать ее с максимальными скидками. И если в начале дня 9 марта нефть Brent стоила 31 доллар, а в конце дня- уже 22 доллара. Это было максимальное падение в течение суток за почти двадцать лет, с окончания войны в Персидском заливе.
Таким образом, нефтегазовая отрасль попала под двойной удар: отсутствие ценовых соглашений совпало с резким падением мирового спроса на нефть. В середине апреля ОПЕК и страны, не являющиеся ее участниками, все же смогли договориться о снижении добычи нефти с 1 мая на 9,7 млн баррелей в сутки (в августе соглашение было пересмотрено, а сокращение должно составить 7,7 млн баррелей до конца года).
Но, видимо, договоренности были достигнуты слишком поздно: цены на нефть уже ушли в крутое пике, сырья стало слишком много, назревали проблемы с его хранением. Фьючерсы на американскую нефть WTI с поставкой в конце апреля упали по итогам торгов до минус 37 долларов 63 цента за баррель. Конечно, речь шла о спекулятивном инструменте, трейдеры опасались заполнения хранилищ нефти в США и сообщений о флотилии танкеров с 50 млн баррелей нефти из Саудовской Аравии.
Впрочем, майские фьючерсы уже не смогли повторить подобный фокус. Цены быстро вернулись к положительному уровню, но стало понятно: этот год может принести еще сюрпризы.
Следует понимать также, что в этом году в мире впервые произошел настолько масштабный кризис не предложения нефти, а спроса на нее. Кризисы предложений бывали и раньше, в основном во время войн и революций: шестидневной войны 1967 года, арабо-израильской войны 1973 года, революции в Иране 1979 года.
По декабрьским данным вице-премьера Александра Новака совокупный спрос на нефть в мире сейчас на 6-7 млн баррелей в сутки ниже допандемийного уровня. «Мы, конечно, думали, что к концу этого года восстановление спроса будет более высоким, чем по факту мы наблюдаем на сегодняшний день. Я могу сказать, что сейчас спрос восстановился примерно на 15-17 млн б/с, но тем не менее относительно того, что было до пандемии, общее снижение спроса составляет около 6-7 млн б/с», — заявлял он.
По прогнозу Международного энергетического агентства (МЭА), в этом году мировой спрос на нефть снизится в пределах 8,5%. Между тем, цены на нефть хоть и ведут себя довольно нестабильно на фоне новостей о второй волне закрытий, вакцинах от коронавируса и политических заголовков, завершают год на вполне достойных уровнях: февральские фьючерсы на Brent стоят около 50 долларов, WTI — около 46-47 долларов.
Новогодняя вилка
Конечно, в нынешних условиях, когда ситуация меняется буквально каждый день, предсказывать, что будет с нефтью, сложно. Достаточно посмотреть на прогнозы аналитиков, в которых наблюдается разброс от 40 до 60 долларов за баррель. Но в случае успешной вакцинации в мире и отсутствия ограничений на перелеты спрос на нефть вырастет. С учетом сокращения инвестиций мировых нефтекомпаний как минимум на 80 млрд долларов может возникнуть риск дефицита нефти, считают некоторые эксперты.
По мнению Saxo Bank особенно выраженный рост нефтяных цен стоит ожидать во второй половине следующего года, что связано с предполагаемым началом массовой вакцинации в мире. К концу года Brent может подорожать до $62 за баррель. Goldman Sachs еще более оптимистичен и надеется на 65 долларов за баррель к концу года и 55 долларов в среднем за год из-за дефицита сырья.
Консенсус-прогноз Bloomberg исходит из цены в 47,8 долларов за баррель нефти Brent в 2021 г. Управление энергетической информации при Минэнерго США (EIA) в рассчитывает на $48,5 за баррель. Fitch предполагает, что цена на нефть Brent в среднем в 2021 году составит $53 за баррель, Bank of America — 60 долларов к лету, JP Morgan ждут, что спрос на нефть достигнет допандемийного уровня к 2022 году.
ВИЭ, виват!
В начале пандемии многие ожидали, что коронавирус “убьет” не только ископаемые источники топлива, но и возобновляемые, а экономический кризис и нехватка средств как минимум надолго затормозят развитие дорогостоящих ВИЭ. Но эти прогнозы не оправдываются — наоборот, пандемия лишь подстегнула интерес инвесторов к ВИЭ. Во-первых, нефть показала себя слишком неустойчивым активом для инвестиций, во-вторых, сыграла свою роль поддержка альтернативных источников со стороны ряда государств, глобальные планы по энергопереходу. Все больше крупных мировых нефтекомпаний заявляют о намерении наращивать ВИЭ-мощности, а не нефтегазовые проекты.
По исследованию Frost & Sullivan, уже через 10 лет возобновляемые источники энергии займут больше половины установленных мощностей в мире, а снижение затрат и политика целого ряда стран позволили солнечной и ветряной энергетике резко вырасти в ближайшую декаду. До 2030 года в ВИЭ будет инвестировано 3,4 триллиона долларов, причем 2,7 триллиона — в ветер и солнце. К этому сроку 54,1% установленных мощностей в мире будут возобновляемыми (речь идет в том числе о гидроэнергетике), и почти 38% обеспечит комбинация ветро- и солнечных источников.
Уже с 2011 года на «зеленую» энергетику ежегодно приходится более половины всех новыхвводимых энергомощностей, говорил глава Международного агентства возобновляемой энергии (IRENA) Аднан Амин. В настоящее время у 164 государств имеются планы по развитию системы ВИЭ на национальном уровне по сравнению с 43 странами пятнадцать лет назад. Сейчас благодаря солнечной, ветряной и гидроэнергетике вырабатывается более четверти электроэнергии в мире.
Недавно крупнейшая нефтегазовая компания мира BP предсказала конец эры нефти в мире, заявив, что мировой спрос на нее может никогда не вырасти до прежнего допандемийного уровня. Британская компания стала первой из нефтяных холдингов, кто осмелился сделать такое громкое заявление. ВР недавно сообщила, что намерена сфокусироваться на диверсификации источников энергии, в том числе на ВИЭ, и стать крупнейшей энергокомпанией в мире.
Непредсказуемый газ
Ситуация на рынке газа оказалась еще интереснее. По прогнозу МЭА, спрос на газ по итогам года снизится на 3% или 120 млрд кубометров. Кажется, что это не так много, а между тем это крупнейшее падение показателя в истории. Как считает вице-премьер РФ Александр Новак, в 2021 году спрос на газ должен вырасти на 3% и достичь допандемийного уровня.
При этом рынок газа и до начала пандемии работал в условиях достаточно низких цен на фоне теплых зим. К прошлой зиме хранилища в Европе были заполнены из-за климатических условия и стремления обезопаситься на фоне нерешенности проблем с транзитным договором с Украиной.
Добавила масла в огонь и пандемия. К началу 2020 года спотовые цены в хабе Title Transfer Facility (TTF) составляли 135 долларов за тысячу кубометров, а уже в начале июля упали вдвое — до 60 долларов. “Спотовые цены на газ на азиатских и европейских рынках в первом полугодии 2020 года оказались более чем на 50% ниже, чем годом ранее. По нашим расчетам средняя цена на основных мировых хабах — американском Henry Hub и британском NBP — по итогам 2020 года не превысит отметку в 3,5 доллара за 1 млн БТЕ (128 долларов за 1 тыс. кубометров”, — говорил глава «Форума стран — экспортеров газа» (ФСЭГ) Юрий Сентюрин в интервью “Российской газете”.
Если цены на нефть начали восстановление уже весной, то дорога газа к росту была более медленной: увеличиваться они начали лишь осенью. В начале лета цены на газ в Европе были ниже, чем в России, что означает убыточность экспорта. В ноябре цены в Европе выросли до 150-170 долларов.
Согласно статистике ФТС, за 10 месяцев доход «Газпрома» от экспорта газа за упал на 44%, до 19 млрд долларов, а объемы экспорта — на 11%, до 159 млрд кубометров. При этом за октябрь объемы экспорта выросли на 11%, до почти 18 млрд кубометров. Довольно неожиданным стал тот факт, что поставки российского СПГ пандемия, кажется, не затронула, и по итогам десяти месяцев они выросли более чем на 3%. Ю.Сентюрин ожидает роста торговли СПГ в мире на 3% в этом году.
Рынок СПГ более гибкий и быстрее реагирует на ценовые изменения. Этим и объясняется его популярность. Согласно прогнозам Минэнерго РФ, к 2035 году СПГ займет более половины мирового рынка газа. Россия же уже через пять лет сможет занять четверть мирового рынка СПГ, производя 68 млн тонн. При этом, как сообщал осенью Reuters, в этом году в мире инвесторы не приняли ни одного окончательного инвестиционного решения ни по одному из проектов.
Как ожидает МЭА, спрос на газ в 2021 году будет постепенно восстанавливаться благодаря возвращению потребления к докризисному уровню. Потребление газа до 2025 года будет увеличиваться примерно на 1,5% ежегодно. При этом основной прирост обеспечат страны Азиатско-Тихоокеанского региона, в основном Индия и Китай. Как ожидается, половину чистого роста предложения дадут Северная Америка и Ближний Восток, однако здесь важна будет способность сланцевого сектора США быстро восстановиться из-за резкого сокращения инвестиций в нефтегазовый сектор в 2020 году. Основным двигателем торговли газа останется СПГ.
Как считает МЭА, Россия станет основным после США источником дополнительных поставок газа, обеспечиваю одну пятую часть прироста. Агентство прогнозирует здесь рост добычи на 1,7% ежегодно.
Осколок солнца в угольной шахте
Угольная генерация и до пандемии переживала не самые лучшие времена: страны все чаще говорят об энергопереходе и отказываются от угольных станций как загрязняющих атмосферу. Сейчас на угольную генерацию приходится 38% мировой выработки электроэнергии. Однако о новых угольных проектах объявляют в основном Китай и Индия, а Европа и другие страны, наоборот, закрывают их. Причем речь идет не только о богатых европейских странах, но и, например, Вьетнаме или Пакистане.
Как считает МЭА, в 2018-2020 годах мировое потребление угля снизится на 7%, что является максимумом за полвека. По итогам года потребление угля упало до максимума со Второй мировой войны — на 5%. Через десять лет Евросоюз сократит его на 60%. Россия по итогам этого года сократит добычу угля на 10%, до 400 млн тонн, прогнозирует Минэнерго страны. Экспорт угля уменьшится на 4% в этом году.
Между тем, как ожидает МЭА, в следующем году добыча угля вырастет на 2,6% благодаря росту спроса на электроэнергию в развивающихся регионах. Рынки Китая и Индии уже восстанавливаются, что дает надежду угольщикам. При этом рост спроса могут обеспечить не только Азия, но и неожиданно США и Европа. На их увеличение потребления угля может повлиять рост мировых цен на газ.
