Китай по энергоемкости ВВП приблизился к показателям развитых стран. Например, в странах ОЭСР, к числу которых относятся, в основном, развитые экономики Европы, Северной Америки и Восточной Азии, в 2022 г. на $1 ВВП приходилось в среднем 4,4 МДж расходов первичной энергии. Менее высокая, чем в КНР, энергоемкость ВВП характерна и для стран Южной Америки, в энергобалансе которых высокую роль играют возобновляемые источники (ВИЭ). Например, в Бразилии в 2022 г. на $1 ВВП приходилось в среднем 7,1 МДж расходов первичной энергии, а в Аргентине и Чили – 6 МДж и 6,4 МДж соответственно (при подсчетах также использовались данные по ВВП по обменному курсу, выраженные в долларах США 2015 г.).
Снижение энергоемкости во многом связано с ростом использования низкоуглеродных источников, включая атомные и гидроэлектростанции, ветровые и солнечные электростанции, а также установки на биомассе. Если в 2000 г. доля низкоуглеродных источников в структуре выработки электроэнергии в КНР составляла 17,9%, то в 2022 г. – 34,9%. Неслучайно на долю КНР в 2022 г. пришлось 46% глобального ввода мощности ветровых и солнечных установок (123,1 ГВт из 266,2 ГВт, согласно данным IRENA). При этом Китай наращивает инвестиции в развитие «новой» энергетики: например, капиталовложения в производство биотоплив в КНР в период с 2015 по 2022 гг. увеличились с $1 млрд до $4 млрд, а в строительство систем хранения энергии и улавливания CO2 – c менее чем $1 млрд до $9 млрд соответственно.
Важную роль также сыграли инвестиции в повышение энергоемкости, которые в период с 2015 по 2022 гг. выросли более чем на 70% (со $104 млрд до $178 млрд), и строительство линий сверхвысокого напряжения (СВН), позволяющих транспортировать электроэнергию из энергопрофицитных регионов в западной части КНР в энергодефицитные районы на востоке страны. Одним из крупнейших подобных проектов стала линия Чанцзи-Гуцюань, строительство которой было завершено в конце 2018 г: линия с напряжением 1 100 кВ растянулась на 3 319 км.